Форум » КНИГИ,СТАТЬИ,СТАНДАРТЫ И ПРАВИЛА » Статья "Князева охота" в журнале Русский Мир, №7, 2009 г. » Ответить
Статья "Князева охота" в журнале Русский Мир, №7, 2009 г.
samelen: ...натолкнулась в сети (http://www.russkiymir.ru/russkiymir/ru/magazines/archive/2009/07/article0009.html) Князева охота Русских борзых дарили иностранным послам, награждали ими за усердную службу, выменивали на целые деревни, подносили в виде подарка. Неслучайно поговорка «взятка борзыми щенками» популярна до сих пор. Покидая страну после революции, многие аристократы вместе с фамильными драгоценностями увозили и русских борзых… «Псовая охота с русскими борзыми может быть удовольствием для людей достаточных и благовоспитанных». Эти слова князя Жену отдам, а борзую – нет Ни отец, ни дед Лени Князева ни к аристократам, ни к охоте отношения не имели. Иногда дед, ветеран войны, рассказывал внуку, как прежде в их чувашском селе Лащ-Таяба богатые люди охотились с борзыми на зайцев. А случалось, и волка брали... Однажды пятилетний Леня вышел на крыльцо и увидел охотника, за спиной которого болтался большой заяц. Охотник, не торопясь, шел по деревенской улице, а его с лаем преследовала стая местных собак. Ружья у охотника не было. Но не это удивило Леню. Он не отрывал взгляда от высокой красивой собаки со стройными ногами, которая не давала приблизиться к своему хозяину деревенским бобикам. Шерсть на ней переливалась, как шелк. Спина была выгнута. Не оглядываясь по сторонам, она только рычала, но и этого было достаточно, чтобы дворняжки рассыпались в стороны, уступая ей дорогу словно особе королевских кровей. Именно такой она и осталась в памяти Лени. Вместе с ним этой сценой любовался и сосед, вышедший почистить крыльцо от снега. Когда охотник и необычная собака скрылись из виду, он сказал с завистью: «С такой борзой голодным не останешься!» Вернулся Ленька домой с таким чувством, будто повстречал иностранца. Французские знатоки в XIX веке писали: «Из всех пород собак самая прекрасная – русская псовая борзая. Фигура могучая, поза гордая!» Следующая встреча с борзыми произошла, когда Ленька учился в школе. Преподаватель физкультуры обратил внимание на крепкого парнишку. Физкультурнику давно был нужен помощник в поле при охоте с борзыми, любителем которых он был. Своих собак он не заводил, брал борзых либо у соседей, либо у охотников в другой деревне. Расплачивался с хозяевами одним из затравленных зайцев. Любителям русской псовой охоты требуются выносливость, физическая сила, способность переносить дождь, снег и стужу. Всего этого у Леньки было в избытке. Немало он помотался с учителем физкультуры по оврагам и балкам в полях, прежде чем научился тонкостям и уловкам псовой охоты. Когда наставник Леньки не мог выпросить для охоты чужих борзых и уводил их со двора без спроса, сила молодого ученика была для него верной подмогой, так как с похитителями расправлялись жестоко. И хотя юному помощнику не нравились проделки его учителя, он молчал, так как уже успел влюбиться в этих красивых собак и не представлял жизни без возможности любоваться их стремительным бегом, изящными мордочками и умными глазами. После революции борзых, как «пережиток прошлого», безжалостно расстреливали на помещичьих псарнях Отец Лени, который трудился шорником на колхозной конюшне, не одобрял увлечения сына. Время, что Ленька тратил на уход за борзыми, считал потраченным зря. Первую борзую, которую сын принес домой, глава семейства не жаловал, называл «горбатой», при случае пинал и презирал за аристократическую выдержку и благородную неспособность облаивать чужих людей, входивших во двор. На отношение отца не повлияло и то, что борзую его сын взял у колхозного бригадира, пользовавшегося у родителей большим уважением. Спор кончился категорическим требованием расстаться с борзой. Леня требованию подчинился, но с мечтой иметь русских борзых не расстался. Еще больше в этом чувстве его укрепила очередная охота с учителем осенью в отъезжем поле. Там впервые на его глазах борзая охотника из другого села затравила крупную лисицу. Учитель Лени подбежал к владельцу удивительной собаки, долго разглядывал лисицу, еще дольше награждал борзую лестными эпитетами, выказывая ее хозяину восхищение, и стал просить продать ее за большие деньги. Расценив молчание владельца как желание поторговаться, он все увеличивал цену. Но тот в конце концов прервал его словами: «Жену отдам, а борзых – нет». Катастрофой для русской псовой охоты стала отмена крепостного права. Свободные крестьяне не хотели работать на помещичьих псарнях. Сейчас для желающих поработать в государственном питомнике русской борзой в Лащ-Таябе, в Чувашии, устраивается конкурс Леонид запомнил этот ответ на всю жизнь. Видел он потом жену этого охотника. Красивая молодая женщина с модной стрижкой и ухоженными руками – редкость для сельских жительниц того времени. Обратил на нее внимание Леонид во время визита к владельцу борзых домой. Еще тогда в поле охотник пообещал продать юному любителю щенков борзых. Обещания он, конечно, не сдержал. Борзых подарил районному начальству. Но, глядя на расстроенное лицо гостя, посоветовал обратиться к другому любителю борзых, и тот, по рекомендации, наделил Леню щенком. С ним вышла такая же история, как и с первым. Разгневанный отец требовал убрать собаку. Так что Леониду снова пришлось пристраивать борзую к соседям. Отец, кстати, до конца жизни негодовал из-за увлечения сына, сулил неприятности и ставил в пример старшую сестру, которая окончила школу с золотой медалью. Даже когда шорник понял, что сын решил с борзыми связать свою жизнь, превратить увлечение в профессию, все равно, приходя к Леониду в гости и сидя на крыльце с папироской, брюзжал: «Борзые – барское занятие. А у тебя отец кто?» – «Зато фамилия княжеская!» – отшучивался Леонид. К этому времени он уже жил отдельным домом, имел семью, за спиной была служба в морфлоте, заочная учеба в московском вузе на охотоведа и свора лучших борзых в Чувашии. Собак он покупал в Москве, куда ездил сдавать сессии. Русскую борзую ценили, стоила она много. Часто нехватку денег при покупке Леонид возмещал шкурками бобров, лисиц, куниц, добытых в родных лесах. В этом ему помогали земляки, которые хотели, чтобы в их селе были лучшие борзые. В отсутствие Леонида они присматривали за его собаками, так как жена Князева разделяла мнение его отца. Правда, свое отношение столь категорично не высказывала. Ведь из пойманных борзыми зайцев Князев сшил трем маленьким дочкам шикарные шубки. «Равняшка» и «сворки» Возрождением традиций русской псовой охоты в своем родном селе Лащ-Таяба Леонид Князев занялся с 1997 года. Располагали к этому не только энергия и преданность делу молодого энтузиаста, но и исторические обстоятельства. Ведь Чувашия была, наверное, одним из тех редких мест в стране, где уцелевшую породу русских борзых все еще использовали на охоте, в то время как в той же Москве русскую борзую расценивали, скорее, как декоративную собаку. До революции на чувашских землях жил знаменитый князь Петр Мачеварианов, известный в России тем, что держал огромное количество борзых. В конце жизни он написал книгу о русской борзой – «Записки псового охотника Симбирской губернии». Князь считался одним из самых больших авторитетов в разведении борзых и псовой охоте. После революции борзых, как «пережиток прошлого», расстреливали на помещичьих псарнях. Тогда была разгромлена знаменитая псарня в Першино в Тульской губернии, где держал псовую охоту великий князь Николай Николаевич Романов. Эта же участь постигла и псарни чувашского князя. Но часть борзых была вывезена за границу эмигрантами, а часть – расхищена и скрыта жителями чувашских селений, которые продолжали охотиться с помощью благородных собак. Стоили борзые больших денег, от властей их скрывали. В голодные годы они спасали не только своих хозяев, но и их соседей от пустого супа с пшеном на воде. Именно такую чудом сохранившуюся русскую борзую и увидел пятилетний Леня Князев, стоя на крыльце морозным вечером. Уже много позже ездил он в село Рунга, нашел дом того охотника. Работал тот, оказывается, простым плотником, а русскую борзую ездил покупать в Волгоградскую область – к Волокитину. Имя это было известно любителям борзых. У Волокитина элитных щенков русской борзой покупали первый секретарь ЦК Компартии Казахстана Динмухамед Кунаев, канцлер ФРГ Гельмут Коль, обремененные высокими чинами охотники-любители из России, стран СНГ, Германии, Венгрии, Финляндии, Великобритании, США… На первую большую псовую охоту в 1997 году Леонид собрал лишь 17 человек из соседних районов. Главными гостями стали жители Чебоксар. На груди у Леонида висел театральный бинокль, купленный по случаю на «барахолке», а на голове красовался черный берет с кокардой охотничьего егеря. Это все, чем он мог ответить нарядным охотникам с картинок из книг о русской псовой охоте, которые внимательно изучал ночами. Остальные участники были в ватниках, пыжиковых шапках и резиновых сапогах. Посмотреть на эту орду собрались чуть ли не все жители Лащ-Таябы. Зрелищем остались довольны. От борзятников перешло в нашу речь слово «однокашники». Так назывались борзые одного года рождения, то есть выращенные на На следующий год народу собралось больше. А через два года в затерянную среди полей Лащ-Таябу приехали любители русской псовой охоты не только из Москвы, но и из Италии и Америки. Гостей Леонид размещал по соседям. Колхоз за отдельную плату выделил охотникам лошадей. Потом лошадей стали «сдавать внаем» и частные владельцы. Но внешний вид охотников все равно не дотягивал до аналогов с картинок из книг. Правда, у Леонида появился старинный охотничий рожок, которым он давал начало охоте. Уезжали из Лащ-Таябы охотники с намерением обязательно сюда вернуться с новыми любителями. И скоро на псовую охоту в Лащ-Таябу свозилось уже до 150–200 собак – лучшие представители породы из Омска, Нижнего Новгорода, Воронежа, Иванова, Волгограда… Приезжавших полюбоваться на старинную русскую забаву иностранцев восхищали добытые без единого выстрела зайцы и лисицы. Московский журналист Вячеслав Федоров, первым описавший русскую псовую охоту под руководством Князева в Чувашии, не скупился на восторженные слова: «Равняшка» – цепь борзятников – замерла в ожидании послепривального сигнала. Егерь Леонид Князев поднял медный рог. Звук получился простуженный, с хрипотцой. – Вперед! Пошли! Пошли! Равнение! Борзых держат на «сворках» – длинных тонких веревочках, пропущенных в кольца собачьих ошейников. Стоит выпустить один конец веревки из рук – и собаки свободны. Правила охоты таковы: свору спускает тот, перед кем выскочит заяц. Борзые должны видеть добычу, запах они не улавливают. Заяц лежит в бороздах плотно и выскакивает прямо из-под ног. Реакция охотника должна быть мгновенной. Промедли чуток – и заяц наберет скорость. Он потянет свору к кустам, а там собаки беспомощны. – Заяц! Ату! Ату! Серый комочек выстрелил из-под ног и сразу же бросился к заросшему ивняком овражку. Рывок борзых стремителен, они словно полетели над землей бело-рыжими стрелами. Все замерли: достанут ли? – Оп! Оп! Оп! – Кто-то не утерпел и стал подбадривать борзых. Борзые достали зайца у самой границы балки. Егерь стеганул лошадь и поспешил за добычей. Вернувшиеся к хозяину борзые были уже абсолютно спокойны, и черные вишни глаз ничего не выражали. Даже похвалу собаки приняли как-то застенчиво». На спонсорские деньги Леонид организовал изготовление медалей и дипломов. Но главным событием стало решение департамента Охотничьего хозяйства и рыболовных ресурсов РФ о создании в Лащ-Таябе государственного питомника русской борзой – единственного в стране. Кстати, претендовали на это звание многие, в том числе и село Першино, самый известный центр русской псовой охоты дореволюционной России. Как удалось победить Князеву? Леонид сразил наповал приехавшую из Москвы комиссию азартной охотой с борзыми на волка. После открытия питомника в Лащ-Таябу стали приезжать не только на соревнования и охоту, но и просто так: посмотреть собак, пообщаться. Приходили письма. Одно из них он открыл с особым трепетом: «Леня, приезжай, забирай моих борзых. Даром отдаю. Бери. Жалеть не будешь. Кроме тебя, во всей России некому больше отдать». И подпись: Волокитин. Леонид Князев читал письмо, не веря своим глазам. Волокитин! Знаменитые волокитинские борзые будут у него?! Подарок Волокитина На Руси псовая охота с борзыми получила «гражданство» во времена Ивана Грозного и сразу затмила соколиную В ту осень старик Волокитин не затравил ни одного зайца. Рассказывал он об этом Леониду с грустью. Причина была не в собаках и не в зайцах, которых было предостаточно, а в ревматизме, полученном еще в окопах. С такой неприятностью не больно-то поскачешь по оврагам и балкам в отъезжих полях. А Волокитин еще с молодости знал, что держать борзых можно до тех пор, пока ноги носят. Старик смотрел то на свои ноги, то на собак, которые, просясь на охоту, жалобно скулили. «Таких собак и дома держать!» – упрекали Волокитина другие охотники, ведь он не давал своих собак в чужие руки, несмотря на длительные уговоры. Борзые Волокитина слыли лучшими не только в области, но и во всей стране. Собак Волокитина по скорости сравнивали с пущенной стрелой, по красоте – с арабскими скакунами. Даже рисовать их к нему приезжали художники. А когда здоровье позволяло, то Вениамин Панфилович со своими борзыми каждый охотничий сезон преодолевал по 1200–1500 км по степи. «В поле нельзя, так посмотреть дайте!» – просили охотники. «Это – пожалуйста!» Похвастаться своими борзыми старик всегда был готов. Гости заходили во двор, где к ним тут же подбегала свора борзых, начинала тыкаться острыми мордочками в колени и ласкаться. Насмотревшись и наговорившись, гости вздыхали и уходили. Вечером они проходили мимо ворот Волокитина, который уже ждал охотников с вопросом о добыче. Те отводили глаза и говорили о сильном тумане, липкой грязи, перечисляли другие причины, которые помешали их собакам затравить зайца. А потом все же признавались: «Вот если б ваших борзых, Вениамин Панфилыч, то и у вас бы на ужин зайчатина была!» – «Я им говорю: вы из ружья! Из ружья!» – хитро улыбаясь, рассказывал старик Леониду о том, как подтрунивал над неудачливыми охотниками... Те на насмешку Волокитина не отвечали. Все они знали, что сам Волокитин в прежние годы сроду не выходил в поле с ружьем. Он вообще считал, что для владельца русских борзых ружье в доме даже держать зазорно. «Соколиная охота – княжеская, псовая – боярская, а ружейная для псарей», – любил повторять Волокитин поговорку XVII века, несомненно, причисляя себя к элите русских охотников. Выведенная на Руси порода в Западной Европе была в большой славе благодаря своей резвости и работе по волку А ружье он недолюбливал еще с советских времен. Тогда он прятал своих борзых от городских охотников-начальников, которые, вальяжно опираясь на свои ружья, говорили Волокитину: «Барских собак держишь! Скажи спасибо, что ты ветеран». Только то, что он был на фронте, служил в разведке, имел награды, спасало его собак от расправы... А у многих его знакомых русских борзых отобрали и дели неизвестно куда только потому, что охота с русской борзой была главной забавой русских аристократов! Но, к счастью, Волокитин дожил до тех времен, когда русских борзых надо было прятать только от воров. Появилось так много любителей этих собак в городах и селах, что приходилось отбиваться от желающих получить щенка русской борзой от Волокитина. А сколько жадных и нечистоплотных рук к борзым тянется – насмотрелся за свою жизнь достаточно. Видел даже, как борзых проигрывают в карты, меняют на машины и квартиры. «Тьфу! – попенял на это Леониду старик во время прощальной беседы. – Вот это точно барство!» Когда Волокитин почувствовал, что не сможет больше выйти со своими борзыми в отъезжее поле, он начал искать по всей стране человека, которому мог бы передать своих собак. Так и родилось это письмо к Князеву: «Леня, приезжай, забирай моих борзых. Даром отдаю. Кроме тебя, во всей России некому больше отдать! Бери, жалеть не будешь... Настоящих русских кровей!» Далее старик писал о своих болезнях. Отдавал собак Волокитин со слезами. Обнимался с каждой на прощание как с родным человеком и требовал в письмах сообщать о жизни его борзых в питомнике. Сколько зайцев взяли, какой величины. Леонид все описывал обстоятельно. Даже рассказал о том, как его борзые лисицу взяли. Старик был тронут. «Не ошибся! – написал он в ответ. – Наши русские еще покажут себя в мире!» Только об одном умолчал новый хозяин: о том, как одна из волокитинских борзых однажды так разогналась, что не заметила столб, врезалась и убилась насмерть. Такое с борзыми, вошедшими в азарт, бывает… А потом и некому стало сообщать… На память о Волокитине у Князева висит фотография на стене: худой старик в пыжиковой шапке, в куртке с расстегнутыми карманами в окружении своры борзых. Таких, как Волокитин, было мало в стране. Именно они и сберегли знаменитую русскую борзую, занявшую почетное место в истории страны, в русской литературе, бывшую одним из символов имперской России в XIX веке. О том, откуда у Волокитина взялись эти великолепные собаки, ходили легенды. По одной из них, он якобы привез борзых из Германии в качестве трофея. «Возьмите борзых – тоже переродитесь» «Иному и дворянину не худо бы променять усадьбу на любую здешнюю конурку. Ему было б и сытнее и теплее». А. Пушкин. «Дубровский» Первое, что бросается в глаза при общении с Князевым, – сдержанное щегольство в одежде и ненавязчивая изысканность в манерах. Без крика, без шума распоряжается он работниками псарни. Для охоты у него закуплена отменная экипировка, вся сплошь из дорого выделанной кожи. По его признанию, с недавних пор он стал замечать в себе «аристократические наклонности». Даже знакомые ему об этом говорят. Он в ответ смеется: «Возьмите борзых – тоже переродитесь!» ...Утром главный псарь, Петр Александрович Денькеев, готовит собак в поле. Раньше он был трактористом, а теперь работает с борзыми. Прежде в доме супруга и дети морщились из-за его пропитанного соляркой и маслом ватника. А теперь он может в своей рабочей одежде садиться за обеденный стол, и никто ему слова не скажет. От аристократических собак никакого запаха. Раньше псари в поле спиртное пили из горлышка, потом стали использовать фляжки, затем на коньяк перешли, а в последнее время поднос в поле берут. «Дядя Петя у нас аристократом стал с этими борзыми!» – смеются над Денькеевым старые знакомые, когда видят его идущим по селу с огромной сворой борзых. Одно время на него наговаривали, что собак плохо кормят его подчиненные псари, вот они и голосят ночами. На самом деле кормят борзых отличной кашей с мясом. Кстати, от борзятников перешло в нашу речь слово «однокашники». Так назывались борзые одного года рождения, то есть выращенные на каше, которую ели из одного корыта. А воют борзые по ночам из-за волков, которых в питомнике держат для притравки собак. Борзые из Лащ-Таябы единственные в России, которые специально натаскиваются для охоты на волков. В русских борзых нет раболепия, ничего от подобострастного исполнителя в духе «чего изволите?» …Вышли в поле. Псарь спускает борзых со своры, и собаки, беснуясь как черти, убегают далеко с заливистым лаем... Петр Александрович, сидя на лошади, свистит борзым, крутит кнутом над головой, оглядывает поле, в котором затравил немало дичи... Говорит виновато: «Спит заяц!» От вернувшихся борзых – горячий пар. Комья грязи вылетают из-под лап. Невольно ждешь, затаив дыхание: вот сейчас, сейчас они появятся – скакуны с всадниками в нарядных кафтанах, потертых ботфортах и лихих охотничьих шапках с лисьими хвостами. Будут скрипеть седла. Будут щелкать хлысты. Будет петь охотничий рожок. Прозвучат слова: «Ваше сиятельство! Ваше превосходительство!»… …Псарь тронул за рукав, прогнав сон наяву: «Вы осенью приезжайте! Осенью!» И пустился в длинный рассказ о затравленной дичи, дорогих винах, вкусной закуске, кожаных седлах и том уважении, которое будут к нему проявлять съехавшиеся со всех концов России любители русской псовой охоты… Евгений Резепов, фото Антона Беркасова
Ответов - 0
полная версия страницы